Возвращение государя - Страница 112

К оглавлению

112

— Нет, Сэм! — крикнул Фродо. — Не убивай его! Я ведь даже не ранен. И в любом случае не хочу, чтоб он расстался с жизнью в таком состоянии, униженный и озлобленный. Некогда он был воистину велик, и не нам быть ему судьями ныне, когда он пал, и с этим ничего не поделать. Разве что пощадить в надежде на то, что он сам сумеет выбраться на верный путь.

Саруман поднялся на ноги и бросил на Фродо странный взгляд, взгляд, в котором мешались удивление, уважение и ненависть.

— Ты вырос, хафлинг, — промолвил он, — по-настоящему вырос. Теперь ты мудр и жесток. У тебя хватило ума лишить меня радости мщения. Я ухожу в постыдном долгу перед твоим милосердием. Но мне ненавистны и оно, и ты! Что ж, уйти я уйду и больше тебя не потревожу. Но не жди от меня пожеланий здоровья и долгой жизни. Не будет у тебя ни того, ни другого, хоть и не моими стараниями. Я только предсказываю.

Он пошел прочь, и хотя руки многих гневно сжимали оружие, хоббиты расступились, давая ему дорогу. Змеиный Язык немного замешкался, потом уныло поплелся следом.

— Грима! — окликнул Фродо. — Оставь ты его, на кой он тебе сдался? Ты-то нам ничего дурного не сделал. Никто тебя не гонит, отдохни, окрепни, а там отправишься куда сочтешь нужным.

Грима остановился и удивленно поглядел на Фродо. Он никак не ждал подобного предложения и, казалось, готов был его принять. Однако остановился и Саруман.

— «Ничего дурного», так ты сказал? — прохрипел он. — Ну конечно, ежели он и выползал по ночам наружу, так только на звезды полюбоваться. Правда, тут кто-то спрашивал, куда запропал бедный Лотто. Змеюка, ты не знаешь, что с ним такое стряслось? Может, расскажешь этим добрым хоббитам?

— Нет! Нет! — истошно завопил Грима, упал на землю и забился словно в припадке.

— Не хочешь — не надо, — пожал плечами Саруман. — Пожалуй, я и сам могу утолить их любопытство. Так вот, коротышки, это он убил вашего глупого маленького Главнокомандующего. Правда ведь, Грима? Думаю, прирезал его во сне. Прирезал и закопал… надеюсь. Хотя тут есть сомнения, Змеюка-то наш в последнее время голодный был. Ну, это нехорошо! После такой выходки добрые хоббиты едва ли захотят тебя и дальше откармливать. Пошли-ка лучше со мной.

Налитые кровью глаза Гримы сверкнули бешеной злобой.

— Это все ты, — прошипел он. — Ты меня заставил, ты приказал…

Саруман расхохотался.

— А слово Сыча для тебя закон, не так ли? Вот Сыч тебе и говорит: за мной!

Он пнул скулившего на земле Гриму, повернулся и пошел прочь, но тут произошло нечто совершенно неожиданное. Змеиный Язык зарычал, как пес, вскочил и, выхватив припрятанный нож, прыгнул Саруману на спину. Резко отдернув назад голову старика, он полоснул его ножом по горлу и с воплем бросился бежать. Фродо и рта открыть не успел, как тренькнули тетивы трех хоббитских луков, и Змеиный Язык рухнул замертво.

К ужасу стоявших поблизости, вокруг тела Сарумана сгустился плотный серый туман. Медленно поднимаясь над Бугром, он образовал колышащуюся полупрозрачную фигуру. Она качнулась к западу, но налетевший порыв холодного ветра разорвал туман в клочья. Послышался тяжкий вздох, и серый призрак обратился в ничто.

Со страхом и жалостью взирал Фродо на распростертое тело. Саруман выглядел так, словно пролежал мертвым долгие годы. Иссохшая кожа обтянула череп, а местами полопалась и обвисла клочьями, обнажив кости. Фродо прикрыл труп полой грязного плаща и отвернулся.

— Ну вот все и кончилось, — пробормотал, поежившись, Сэм. — Гадость какая, лучше бы мне этого не видеть…

— Надеюсь, теперь покончено и с войной, — сказал Мерри.

— Я тоже надеюсь, — вздохнул Фродо. — Это был последний удар. Но подумать только, его нанесли прямо сюда, в самый Бебень. Я много чего опасался, но о таком даже и помыслить не мог.

— Насчет того, что кончилось, это я, пожалуй, поторопился, — угрюмо заметил Сэм. — Кончится все, когда мы повычистим Хоббитанию да приведем в порядок. Работы невпроворот, а сколько времени уйдет, лучше и не загадывать.

Глава 9.
СЕРЕБРИСТЫЕ ГАВАНИ


Чистка и вправду потребовалась основательная, но все же на нее ушло меньше времени, чем опасался Сэм. На другой день после битвы Фродо поехал в Грабарню и освободил всех пленников. Одним из первых вышел на волю Фредегар Бульбан, до того отощавший, что теперь язык не поворачивался назвать его Толстенем. Собрав кучку бравых молодцов, он укрылся с ними в Долбонорах, и большунам-головорезам стоило немалых трудов выкурить их оттуда.

— Бедный старина Фредегар, уж лучше бы с нами пошел, — сказал Пиппин, вынося приятеля на руках, ибо тот слишком ослаб, чтобы идти самому.

— Это еще что за молодой великан с громовым голосом? — прошептал Бульбан, приоткрыв один глаз и пытаясь улыбнуться. — Неужто наш малыш Пиппин? И какой же нынче у тебя размер шляпы?

Следом из темной клетушки выпустили Лобелию. Несчастная старушенция выглядела совсем дряхлой, но нести себя не позволила и вышла самостоятельно, опираясь на руку Фродо. Когда она со своим неизменным зонтиком появилась на пороге, ее встретили рукоплесканиями и восторженными криками. Лобелию в жизни так не приветствовали: она была весьма тронута и даже расплакалась. Однако весть об убийстве Лотто оказалась для нее страшным ударом. В Бебень-на-Бугре старушка возвращаться не стала; перебралась к родне, Опоясням да Подпивайлам, а усадьбу оставила Фродо. Следующей весной, дожив до ста с лишним лет, Лобелия скончалась. Все свое состояние она завещала на помощь хоббитам, оставшимся без крова, а душеприказчиком назначила того же Фродо, который был немало удивлен и растроган таким завершением давней родственной распри.

112