Возвращение государя - Страница 43

— Сожгут живьем? — переспросил Гэндальф. — Да что там творится? Выкладывай поскорее.

— Дэнетор отправился к усыпальницам, — затараторил Пиппин, — и Фарамира с собой забрал. Мне сказал, мы, мол, все равно сгорим, так он ждать не намерен. Послал людей за дровами и маслом для погребального костра. Я рассказал Берегонду, да боюсь, он не посмеет оставить пост. А и посмеет — что он сделает против воли правителя? — дрожащей рукой хоббит коснулся колена Гэндальфа и взмолился: — Спаси Фарамира, ты ведь можешь!

— Возможно, — отозвался маг, — хотя боюсь, тогда погибнут другие. Но что делать, придется идти. Больше ему никто не поможет. Каков враг, он сумел нанести удар в самое сердце нашей Твердыни. Это его происки!

Приняв решение, Гэндальф больше не мешкал, подхватил Пиппина, усадил перед собой и велел Светозару скакать к цитадели. Город гудел: воодушевленные подмогой воины, отбросив страх и отчаяние, хватались за оружие. Командиры собирали отряды, и многие, уже построившись, спешили вниз, к Воротам.

— Куда ты, Митрандир? — окликнул мага попавшийся навстречу князь Имрахил. — Рохирримы вступили в бой на полях Гондора. Нам потребуются все наши силы.

— Собирай кого можешь, и поскорее, — откликнулся Гэндальф. — Я приду при первой возможности, но сейчас спешу по делу. С Дэнетором беда, бери командование на себя!

Уже неподалеку от цитадели маг и хоббит ощутили дуновение встречного ветерка. На южном небосклоне приметили слабый отблеск зари, но теперь и это не сулило надежды. Оба смертельно боялись опоздать.

Ворота Цитадели не охранялись.

— Берегонд ушел! — с возродившейся надеждой воскликнул Пиппин.

Гэндальф поворотил коня и поскакал ко входу в усыпальницу. Всегда запертая дверь оказалась открытой настежь. На пороге лежал мертвый привратник. Ключи у него забрали.

— Вражьи козни, — печально промолвил Гэндальф. — Его излюбленная манера: сеять смуту в сердцах, поднимать друга против друга и даже непоколебимую верность долгу использовать в своих гнусных целях.

Маг спешился, снял с коня Пиппина и попросил Светозара вернуться на конюшню.

— На поле боя мы с тобой неразлучны, мой друг, — сказал он, — но здесь меня ждет дело совсем иного рода. Жди моего зова, а уж тогда не мешкай.

Они двинулись по извилистой дороге. Дул ветер, становилось светлее, и из мрака по сторонам, словно серые призраки, выступили изваяния и ряды колонн. Неожиданно тишина в конце улицы взорвалась громкими криками и лязгом мечей: такие звуки не тревожили обитель усопших со дня основания города. Гэндальф и Пиппин со всех ног бросились к гробнице наместников, высокий купол которой смутно вырисовывался в сумраке.

— Остановитесь! — кричал Гэндальф, взбегая по каменным ступеням к двери. — Остановитесь! Это безумие!

Слуги Дэнетора с мечами и факелами в руках пытались прорваться в усыпальницу. Путь им преграждал воин в доспехах цитадели. Клинок Берегонда уже сразил двоих наступавших, они лежали у ног Стража, истекая кровью. Но уцелевшие теснили его и проклинали, именуя клятвопреступником и изменником. А изнутри, из гробницы, доносился голос Дэнетора:

— Скорей, скорей! Выполняйте приказ! Убейте предателя! Или и это я должен делать сам?!

Дверь, которую Берегонд удерживал левой рукой, распахнулась, и за его спиной возникла высокая фигура правителя. С безумным огнем в глазах Дэнетор занес обнаженный меч.

Но Гэндальф уже взбежал к порогу. Слуги отскочили с его пути и закрыли глаза руками, ибо во гневе он сиял, как ослепительная белая молния. Маг воздел руку, и меч правителя отлетел куда-то назад, во тьму, а сам Дэнетор невольно отпрянул.

— Что здесь происходит? — воскликнул Гэндальф. — Живым не место в обители усопших. И почему твои люди проливают кровь здесь, в то время как у Ворот кипит битва? Неужто наш Враг дотянулся даже до Рат-Динен?

— С каких это пор правитель Гондора должен перед тобой отчитываться? — яростно вскричал Дэнетор. — Разве я не вправе приказывать собственным слугам?

— Приказывать вправе, — ответил маг. — Но люди могут и не внимать твоим повелениям, коль скоро ты обратил свою волю ко злу и безумию. Где Фарамир, твой сын?

— Там, внутри, — ответил Дэнетор. — Он горит, уже горит! Пламя пожирает его изнутри. Но скоро сгорит все. Запад пал. Все погибнет в огне. Останется только пепел. Пепел и дым, который развеет ветер.

Видя, что старик лишился рассудка, не зная, что он уже успел натворить, Гэндальф отстранил его и устремился внутрь. Берегонд с Пиппином поспешили следом. Они увидели Фарамира, лежавшего без чувств на каменном постаменте. Вокруг были сложены дрова, обильно пропитанные маслом, как и одежда и покрывало Фарамира, но разжечь костер, к счастью, еще не успели. И тут Гэндальф показал, что под его плащом таится не только мудрость, но и немалая телесная сила. Легко взбежав на высокую груду поленьев, он подхватил раненого на руки, спрыгнул вниз и направился к выходу. Фарамир не пришел в себя, однако застонал и позвал отца.

Дэнетор вздрогнул, словно этот зов вырвал его из забытья. Злобный огонь в глазах сменился слезами.

— Не забирайте моего сына, — взмолился старик. — Он зовет меня!

— Да, зовет! — отозвался Гэндальф. — Но тебе мы его не отдадим. Ему необходимо лечение, я не уступлю его смерти, не испробовав все возможное. А твой долг — быть во главе тех, кто защищает город. Ищешь смерти, так ее легко можно повстречать у Ворот. Ты сам это прекрасно знаешь.

— Он уже не проснется, — простонал Дэнетор. — Битва бессмысленна. Чего ради цепляться за жизнь? Зачем ты разлучаешь нас перед кончиной?