Возвращение государя - Страница 53

Он кратко поведал о пути через подземное обиталище мертвых и мрачной встрече у Камня Эреха.

— Четыре дня и четыре ночи скакали мы от Черного Камня, — говорил Леголас. — И надо же такому случиться — во Тьме Мордора моя надежда окрепла, ибо чем дальше мы двигались по этой земле, тем более грозной и устрашающей выглядела Армия Теней. Там были и пешие, и конные, но все двигались одинаково резво, в полном молчании и со свирепым огнем в глазах. На взгорьях Ламедона они догнали нас и, наверное, оставили бы позади, но Арагорн приказал им вернуться на место. Ему повинуются даже тени — подумалось мне тогда, — пожалуй, они сослужат службу. Так оно и вышло.

Настал день, когда так и не рассвело. В сумраке мы миновали Кэрил, потом Рингло и на третьи сутки безумной скачки добрали до Линхира, что близ устья Гилраина. Там шел бой; местные жители с трудом удерживали переправы, а на них наседали поднявшиеся по реке умбарские пираты и южане Харада. Наше появление положило конец схватке — войско Короля Мертвых нагнало на всех такого страха, что и защитники, и нападавшие с криками разбежались кто куда. Только у Энгбора, правителя Ламедона, хватило мужества встретить нас. Арагорн приказал ему собрать своих людей, пропустить призрачное воинство и следовать за нами. «В Пеларгире вы потребуетесь наследнику Исилдура», — сказал он. Переправившись через Гилраин и разогнав мордорских прихвостней, мы устроили привал, но скоро Арагорн поднял нас, заявив, что Минас-Тирит уже в осаде и может пасть прежде, чем мы поспеем на помощь. Ночь еще не кончилась, а наша дружина уже снова скакала во весь опор, по равнинам Лебеннина.

Леголас умолк, вздохнул и, обратив взор на юг, негромко запел:

     По зеленым лугам Лебеннина
     От Келоса до Эруи ручьи текут серебром,
     И стоят высокие травы. Ветер с Моря —
     И колышутся белые лилии, и звенят золотыми
     Колокольцами мэллос и альфирин
     На зеленых лугах Лебеннина.
     Ветер с Моря.

Зелеными зовутся эти поля в песнях моего народа, но перед нами они предстали мрачными и угрюмыми. Враги бежали от нас сломя голову, мы мчались за ними, как ветер и, наконец, преследуя их, вырвались к Великой Реке.

Так широки были ее воды, так пронзительно кричали над головой чайки, что сердце мое дрогнуло. Я почувствовал близость Моря. О, этот чаячий плач! Не зря, совсем не зря предостерегала меня владычица. Теперь мне не забыть его никогда.

— А что до меня, — вмешался Гимли, — так я никаких чаек и не заметил. Главное, мы дорвались-таки до настоящей битвы. Там, в Пеларгире, стоял флот Умбара — пятьдесят больших кораблей и неисчислимое множество мелких суденышек. Страх летел впереди нас, он достиг гавани вместе с толпами спасавшихся бегством. Некоторые корабли успели отплыть вниз по Реке или к другому берегу, а многие лодки, что не могли отчалить из-за тесноты, попросту подожгли. Но прижатые к воде харадримы приготовились дать нам отпор. Отступать им было некуда, а когда показался наш небольшой отряд, они рассмеялись: их-то войско все еще оставалось многочисленным и сильным.

И тут Арагорн остановил нас. «Вперед, клятвопреступники! — вскричал он громовым голосом. — Заклинаю вас Черным Камнем, вперед!» Серая волна призраков хлынула к берегу, сметая все на своем пути. Я слышал боевые кличи и звуки рогов, доносившиеся будто издалека, словно отголоски давно позабытого сражения Темных Лет. Повсюду мерцали бледные клинки, но не думаю, что мертвые пустили их в ход, они не нуждались ни в каком оружии, кроме страха. Страха, которому не мог противостоять никто.

Они прошли по всем кораблям — и стоявшим у причалов, и успевшим отплыть, — ибо двигались по воде так же легко, как и по суше. Охваченные безумием моряки прыгали за борт, остались только прикованные к веслам рабы. Мы довершили разгром — ударили в самую гущу впавших в панику, и они падали перед нами, словно листья с деревьев. Выйдя к берегу, Арагорн послал на каждый из захваченных кораблей по дунадэйну из своей дружины. Они выпустили из трюмов пленников, расковали рабов, призвали ничего не бояться и объявили свободными людьми.

Еще до темноты всякое сопротивление прекратилось; немногие уцелевшие бежали на юг. Мне тогда подумалось, как странно и удивительно, что мордорских прихвостней побили силы Тьмы и ужаса — излюбленное оружие их Властелина.

— Это так, — согласился Леголас. — А я, взглянув на Арагорна, подумал еще и о другом — сколь грозным и могущественным властителем мог бы он стать, вздумайся ему завладеть Кольцом. Но благородство его духа выше разумения Саурона. Ведь Арагорн — потомок Лютиэн, чей род не пресечется до скончания времени.

— Гномьи глаза столького не прозревают, — сказал Гимли, — но в тот день Арагорн был воистину могуч. Весь Черный флот оказался в его руках. Он взошел на палубу самого большого корабля и приказал трубить в отнятые у врагов трубы.

На берегу выстроилось призрачное войско, безмолвное и почти невидимое. Лишь в провалах глазниц изредка вспыхивали багровые отблески пламени еще догоравших на воде судов. «Внемлите наследнику Исилдура! — возгласил Арагорн. — Ваша клятва исполнена. Возвращайтесь, и никогда больше не тревожьте живых. Я освобождаю вас и дарую вам вечный покой!»

Тогда Король Мертвых выступил вперед, преломил копье, низко поклонился, повернулся и пошел прочь, а за ним все его воинство. Миг — и от всей великой призрачной рати не осталось следа, она сгинула, как туман под нежданным порывом ветра. Мне показалось, будто я очнулся ото сна.